– Но не все.

– Не знаю. А что?

– Я хочу, чтобы вы с полковником Брекинриджем навестили двоих таких людей, и вы поможете ему разобраться, что они из себя представляют. Один из них довольно знаменит. Его имя... Как его имя, Генри?

Брекинридж взглянул в свою записную книжку.

– Кейси, – сказал он. – Эдгар Кейси.

Глава 6

Рай в межсезонье представлял собой скучное и пустынное место. С мая по октябрь, когда население небольшой деревушки Виргиния-Бич увеличивается с 1500 до 15000 человек, бетонная пешеходная дорожка над бесконечным белым пляжем бывает забита туристами и отдыхающими. Сейчас же по этим дорожкам гулял один гонимый ветром песок, и большинство коттеджей, которые начали возникать между дюн, были пустыми, как и разбросанные, крытые черепицей викторианские отели со множеством балконов, что придавало Виргинии-Бич мрачный облик города-призрака.

За рулем был полковник Брекинридж, но и я успел покрутить баранку. Даже в роскошном «дузенберг-седане» Брекинриджа, который я ради любопытства разогнал до ста миль, пока Брекинридж спал, дорога заняла восемь часов. Если бы я захотел, машина поехала бы еще быстрее, но я сбавил скорость, когда она начала подрагивать. Позднее я понял, что дрожал сам: «дузенберг» катил бесшумно и мягко; ехать на нем было все равно что спускаться на заднице по медным перилам.

Когда я не вел машину, я спал; накануне ночью часы, которые были предоставлены мне для сна, я проворочался с боку на бок. Полковник Линдберг собирался организовать для меня комнату в гостинице, но при наплыве газетчиков это даже ему оказалось не под силу. Тем временем меня уложили в доме на раскладушку.

Это бы ничего, да все свободные комнаты в доме были заняты (Брекинридж поселился в нем с женой Айдой, приехала также мать Энн Линдберг), и раскладушку поставили в детской.

Я лежал в полумраке – луна прокрадывалась в комнату через незанавешенное окно, словно еще один похититель, – и смотрел на детскую кроватку, на кедровый сундук, на подоконник, на веселые обои, постоянно возвращаясь мыслями к этому похищению и пытаясь понять, как оно могло произойти. Я чувствовал присутствие ребенка рядом; его невинность маленьким надоедливым призраком витала в детской.

Кроме того, у меня всю ночь урчало в животе. Линдберг вечером пригласил меня отужинать с ними. Элси Уэтли, супруга дворецкого Оливера, приготовила ростбиф с кровью и гарнир из картофеля и моркови, а также пирог из взбитого теста с мясом. Все выглядело неплохо, но мясо было жестким, а все остальное безвкусным. Только в Америке богатые настолько наивны, чтобы нанимать кухаркой англичанку. Во время беседы за обеденным столом, пока я пытался разжевать свой ростбиф, мать Энн, заметив, как мало ест ее дочь, напомнила той, что теперь ей нужно есть за двоих.

Оказывается, Энн была беременна уже на третьем месяце.

Еще до рассвета, словно мы собирались на рыбалку, Брекинридж забрал меня из детской, и мы выехали с ним в его роскошной, отделанной внутри кожей и деревом, со встроенным в заднее сиденье баром машине.

Вскоре после, полудня мы прибыли в Виргинию-Бич. Брекинридж свернул направо на 14-ю стрит и затем на какую-то извилистую дорогу. Если не считать католической церкви, дом, куда мы направлялись, стоял обособленно – внушительное, крытое черепицей темно-зеленое строение на берегу небольшого озера. Большая лужайка, окруженная аккуратно подстриженной живой изгородью, с разбросанными там и сям деревьями и кустами уже начала зеленеть, словно сюда весна пришла раньше. Мы припарковались напротив и пошли по извилистой дорожке из каменных плит, возле которой на столбе была деревянная вывеска с аккуратно выжженными словами: «Сотрудничество с целью исследований и просвещения».

Я расшифровал эти слова, как: «Идите, идите, простачки, мы вас ждем».

– У нас есть все основания верить в искренность этого Кейси, – сказал Брекинридж, когда мы ехали в машине, – даже если он тронутый, как я предполагаю.

– Почему вы считаете, что он искренен?

– Ну, во-первых, о нем очень хорошо отзываются друзья семьи Линдбергов. Том Ланфиер уговорил этого экстрасенса помочь нам.

– Кто такой Том Ланфиер, черт возьми?

– Майор Ланфиер, – с некоторым негодованием проговорил Брекинридж, – выдающийся авиатор, вице-президент ТВП.

Что ж, по крайней мере, он не был полковником. ТВП расшифровывалось как «Трансатлантические воздушные перевозки», так называемая линия Линдберга, для которой Линди, являясь ее высокооплачиваемым техническим консультантом, составлял карту воздушных маршрутов.

– Майор верит Кейси и думает, что он сможет нам помочь.

– А вы что думаете, полковник?

– Я, как и вы, думаю, что мы теряем время. Только я скорее считаю Кейси обманывающим самого себя дураком, чем отъявленным шарлатаном.

Брекинридж рассказал мне, что Кейси, закончивший лишь шесть классов школы, известен как ясновидец и целитель, которого прозвали «Спящим пророком», поскольку все свои предсказания он делал во время сна.

– Ну и дела, – сказал я.

– Это что-то вроде самогипноза: он входит в нечто, как впадают в транс. Утверждают, что Кейси может поставить подробный диагноз болезней, назначить домашнее средства и лекарства, пользуясь при этом специфическими терминами, о которых он как будто бы никогда не слышал раньше.

– Ну и дела, – повторил я и заснул сам, прислонившись к дверце «дузенберга», только никаких предсказаний я не делал.

Женщина, которая открыла на стук, заставила меня вздрогнуть. Но не потому что у нее были налитые кровью глаза вампира или тюрбан на голове – как раз наоборот. Это была маленькая стройная женщина лет пятидесяти с небольшим с темными седеющими волосами и блестящими карими глазами. Она была в простом сине-белом ситцевом платье с фартуком, и вид ее был не более страшный, чем у булочки с молоком.

Честно говоря, вздрогнуть меня заставила изящная миловидность ее лица: она была красива той же хрупкой красотой, что и Энн Линдберг.

Должно быть, Брекинридж тоже заметил это сходство, поскольку, сняв шляпу, проговорил почти заикаясь:

– Мы приехали как представители семьи Линдбергов. У нас назначена встреча...

Она тепло улыбнулась и забрала у адвоката шляпу.

– Меня зовут Гертруд Кейси, – сказала она. – Вы, должно быть, полковник Брекинридж. А этот джентльмен?

– Натан Геллер, – сказал я.

– Вы полицейский? – спросила она, жестом пригласив нас войти.

– Что? Да.

Она рассмеялась живым девичьим смехом.

– Нет, я не экстрасенс, мистер Геллер, просто профессия ваша наложила отпечаток на вашу внешность.

Мне пришлось улыбнуться этим ее словам, и она ввела нас в скромный дом, совершенно лишенный каких-либо таинственных атрибутов. Не заметно в нем было и роскоши: в глаза мне сразу бросились выцветшие обои, недавно переобитый диван и мягкое кресло.

Она провела нас по короткому коридору к комнате, пристроенной к дому; ну там-то, подумал я, мы и увидим все эти мистические атрибуты игры предсказателя:

через обшитую бисером занавеску мы войдем в комнату, где на стене, увешанной таинственными масками, изображены знаки зодиака; по восточному ковру подойдем к столу – хрустальный шар на нем будет охранять надутая кобра – и свами [5] в красном тюрбане и восточном халате с черной кошкой в руках...

Но никакой занавески с бисером на двери не было; ее не было хотя бы потому, что отсутствовала сама дверь. Мы вошли прямо в загроможденную, освещенную естественным светом от двух окон комнату, выходившую на причал и озеро. У одной из стен стоял потертый диван-кровать, рядом с диваном – старый стул с прямой спинкой и черной подушкой, чуть подальше деревянный детский стульчик. Над диваном висело множество фотографий с надписями, видимо от благодарных клиентов. Другие стены были увешаны семейными фотографиями в рамках, а также портретами Роберта Эдварда Ли и Авраама Линкольна. Все это перемежалось религиозными картинами, включающими волоокого Христа и гравюру с добрым самаритянином. У одной из стен находился старый картотечный шкаф, рядом – деревянная этажерка, полки которой были заполнены морскими ракушками, цветными камешками, миниатюрными слониками и другими безделушками. На деревянном полу, правда, лежал ковер, но он был настолько потерт, что больше напоминал большую половую тряпку.